Защитники византийской столицы в ночь с 28 на 29 мая героически отразили два штурма османов, но понесли ощутимые потери. Согласно плану Мехмеда, первые две атаки должны были вымотать оборонявшихся и прорвать ряды внешних укреплений перед пробоинами в стенах. После того, как вторая группа османских войск отступила, город подвергся очередной бомбардировке, самой крупной за всю историю осады. Турки не жалели боеприпасов и пороха, ведь на кону стоял успех всего предприятия, затеянного Мехмедом. Огромные куски вековых стен, разлетались в разные стороны, поднимая столбы пыли и заволакивая поле боя непроглядной пеленой.
Когда туман рассеялся, растерянные защитники увидели, как вдалеке ровным строем шагают янычары, их вел султан Мехмед. Он сопровождал воинов вплоть до крепостного вала, а затем приказал не щадить никого и скрылся в предрассветной мгле. Элитные части османской армии атаковали стены на участке в районе Влахерны и брешь у ворот Святого Романа. Завязалась кровопролитная битва. Выдохшиеся защитники из последних сил сдерживали натиск неприятеля, рассчитывая своей решительностью повернуть османов вспять. Янычары действительно никого не щадили, хладнокровно и методично они вгрызались в ряды оборонявшихся и рубили всех, до кого могли дотянуться. В тяжелом противостоянии византийцы все же одержали верх.
И все бы хорошо, если не внезапное известие о проникновении османов за внешний ряд городских укреплений. До сих пор неясно, как янычарам удалось проникнуть в город. Большинство историков склоняются к версии, что османы проникли через Керкопорту, малые ворота Феодосиевых стен, через которые защитники делали периодические вылазки для контратаки или восстановления укреплений. Либо эти мини-ворота попросту забыли запереть после очередного набега, либо кто-то их открыл намеренно. Тем не менее, пять десятков янычар проникло в город и устремилось на стены, установив на башне османский флаг.
Завидев знамена противника на внешних стенах, Джованни Джустиниани, державший наиболее уязвимый участок, вместе со своими солдатами бросился к башне, чтобы сорвать штандарт. В этот момент, командира генуэзских наемников настиг арбалетный болт, пронзив ему грудь. Раненный Джустиниани направил гонца к императору с просьбой позволить ему пройти через внутренние ворота в город, дабы не погибнуть на руках у своих солдат. Константин ответил отказом, так как еще на военном совете обговаривалось, что ворота внутренних стен города будут закрыты даже для императора и его людей. Лидер наемников, несмотря на запрет, приказал генуэзцам доставить его в город, во что бы то ни стало.
Защитники впустили Джустиниани внутрь, но принялись покрывать его ругательствами. Чтобы не уронить авторитет, генуэзец стал кричать, что турки проникли в город и призывать людей спасаться бегством. По итогу, часть солдат, защищавших внутренние стены, покинула свои посты и направилась в порт, к галерам.
Вслед за Джустиниани, минуя городские стены, устремились его воины, оголив наиболее уязвимый участок укреплений. Император попытался помешать прорыву янычар, отправив последние резервы к воротам Святого Романа, но это никак не повлияло на ситуацию, войска Мехмеда уже основательно закрепились в том месте. Тогда, Константин вместе с телохранителями спешно направился к воротам, через которые генуэзцы вошли во внутреннюю черту городских укреплений. Византийский император пытался организовать оборону на том участке, но обескураженные солдаты бежали без оглядки, даже не обращая внимания на своего государя.
Османы напирали, вытесняя оставшихся византийцев, защищавших ворота, к внутреннему валу, попутно обстреливая христиан из арбалетов и аркебуз. Для многих византийцев, ров, перед внутренней цепью укреплений, стал могилой. Император, глядя на то, как его подданные отступают, постепенно терял веру в свои силы. Константин раз за разом старался образумить бегущих защитников города, но все его усилия были тщетны.
Узнав о прорыве янычар через гавань, византийский лидер, наконец понял, что столицу не спасти. Он собрал своих телохранителей, сорвал с себя все императорские регалии, за исключением пурпурной обуви, и воскликнул: «Город пал, мне незачем больше жить!». Затем он бросился в гущу сражения, за ним последовали его преданные гвардейцы.
Возможно, геройский порыв императора преисполнен великой доблести и чести, но, как-то безыдейно он слился. Понятное дело, город пылает, османы отовсюду лезут, будто тараканы, но можно же было попытаться спасти людей, которые побежали к галерам. Можно было пару погребов с порохом подорвать, да много чего можно было. Поступок Константина больше рыцарский, чем императорский. Ну да ладно, не мне судить, никогда императором не был и город не защищал от османов.
На восходе солнца, армия Мехмеда победоносно вошла в византийскую столицу. Султан праздновал свой триумф и закрытие гештальта. По его личному приказу, принялись разыскивать императора ромеев среди живых и раненных. По итогу, тело византийского правителя обнаружили, опознав по пурпурным сапогам. Перед смертью Константин получил одно ранение в спину, другое в голову, которое и стало смертельным. Чтобы заявить о своей победе во всеуслышание, османский султан приказал смастерить трофей из поверженного врага, который пересылал по очереди всем своим вассалам в драгоценной шкатулочке.
До сих пор никто не знает, где похоронили последнего византийского императора. Оставшиеся ромеи в столице, когда она стала османской, взяли в традицию зажигать свечи, в память о Константине, возле одной из гробниц на площади Вефа. Турки, которые оказались не в восторге от таких инициатив, стерли все упоминания о гробнице. Осталась лишь старая ива, да обветренный камень, которые напоминали о последнем прибежище доблестного лидера обороны Константинополя.
На этом, дорогие друзья, цикл статей о последней осаде Константинополя подошел к концу. На следующей неделе выложу навигационный дайджест и устроим голосование за новое историческое событие, которое будем еженедельно рассматривать. Спасибо всем, кто был с нами с самого начала!
- Предыдущая серия - Самая первая серия
Подписывайтесь на канал! Тут много классного материала, изложенного в доступной форме!
С любовью и уважением, Автор!
